Красный – это значит родной!
Сергей Есин, писатель, заслуженный деятель искусств РФ
К расные дома - это особенная московская география и нешуточная известность, как скажем, у «Дома на набережной» или у новейших «Красных парусов» . Дома, правда, еще не обвешаны мемориальными досками, как Дом с кинотеатром «Ударник» с одной стороны и «Театром эстрады» с другой, но подождем еще двадцать лет и это случится. Пока такая доска одна – знаменитому поэту и одному из главных редакторов «Нового мира» Сергею Наровчатову. Но разве в доме не жил знаменитый актер Зиновий Гердт и разве вдоль дома с авоской в руках не ходил к метро Университет, когда там еще бушевал рынок, легендарный телеведущий Святослав Бэлза?. Как сладко иногда можно было поговорить с ним где-нибудь на полпути к метро возле ограды школьного стадиона...
Я люблю «Красные дома», и разве можно их не любить, если с ними связана вся жизнь? В середине пятидесятых, когда их построили и начали в них переселять жителей улицы Горького и других людей из центра, дома стояли как одинокий караул среди белого снежного поля. Напротив также одиноко, но уже через другое поле, величественный и неприступный Дом преподавателей. И – все. От Красных домов до Тропарева через несколько оврагов можно было дойти на лыжах и никаких строений вокруг, только какие-то увалы там, где нынче улица Марии Ульяновой.
Сейчас липы во дворах Красных домов уже застят свет в окнах пятого этажа. Но ведь и они были почти саженцами, когда в новенькие подъезды свой нехитрый скарбы перетаскивали новые жильцы. Далеко не в каждой квартире жила тогда одна семья. Это уже потом нередкие коммуналки Красных домов расселили, обменяв, уже другие люди. Боже мой, сколько же персональных «Волг» стояла по утрам в этих дворах. Потом многое переменилось.
В начале девяностых мою квартиру подожгли. Я только что был избран ректором Литературного института и не подписал с уже прижившимися на наших площадях арендаторами несколько кабальных договоров. Приходили, ломились, я звонил в милицию, в наше 114-ое отделение. Но ведь пока не убили, говорили мне. Когда что-нибудь случится, тогда и приедем. Утром подожгли. Газеты писали, что это первый акт террора против деятелей искусства. Я думаю, что в Красных домах что-то подобное пережил не только я. Но было занятно, когда ректора в одних трусах с соседского балкона в четыре утра снимала пожарная лестница.
Когда-то, когда ход к Красным домам шел автобусом с Киевского вокзала, Красные дома были полностью автономны: с одной стороны большой, добротно и хорошо снабжаемый «Гастроном», с другой «Универмаг», куда иногда выбрасывали дефицит. Был даже овощной магазин, не очень хороший. Тогда, правда, управлявшие нашими домами люди не ездили на дорогих машинах. Метро пришло, как Божья Благодать.
Теперь мы думаем о другом. О том, как бы в центр наших дворов шустрые городские начальники не поставили еще по одной высотке. Такое уже случалось, и никто за это в Москве не отвечал. Красные дома это ведь не только памятники архитектуры, но и памятники мечты, как когда-то хотелось, чтобы жили все москвичи. Не получилось, но Красные дома в этом не виноваты.
Я люблю Красные дома как свое Отечество, как свою Малую Родину. Здесь была моя жизнь, и здесь многих мне пришлось навсегда проводить… Собственно, в этих домах я написал все свои основные романы. А в одном, «Маркиз» даже поселил героя в наш Красный дом и даже в собственную квартиру…